Биологические основы универсальности слова «мама» в мировых языках

Слово, обозначающее мать, демонстрирует поразительное фонетическое сходство в совершенно разных языковых семьях, включая суахили, японский и русский, где доминирует форма «мама». Это явление не является результатом случайного культурного заимствования, а коренится в фундаментальных аспектах человеческой биологии и раннего этапа развития, что активно исследуется лингвистами в 2025 году. Исследования убедительно подтверждают, что это сходство прослеживается через языковые границы, указывая на общую человеческую основу в формировании речи.

Основа этой лингвистической универсальности заложена в фонетике вокализаций младенцев. Дети инстинктивно издают звуки, которые легко упрощаются до повторяющихся сочетаний согласных и гласных, причем билабиальные согласные, такие как /m/, /p/ и /b/, в сочетании с открытым гласным /a/, являются наиболее простыми для артикуляции. В результате этого процесса органически возникают вариации вроде «ма-ма» или «па-па» в процессе младенческого лепета. Исследования, проведенные, например, в Университете Британской Колумбии, зафиксировали повышенную активность мозга у младенцев при прослушивании этих знакомых, ритмичных звуковых паттернов.

Лингвист Роман Якобсон выдвинул гипотезу, что звук «м» в слове «мама» происходит от назального гудения, которое ребенок издает во время акта сосания груди. Это подкрепляет идею о том, что изначально данный звук мог обозначать не столько «мать», сколько «пищу» или состояние комфорта. Родители, естественно, начинают ассоциировать эти успокаивающие звуки с основным опекуном, тем самым закрепляя «мама» как термин, несущий в себе ощущение безопасности и жизненной необходимости. Исследования Джорджа П. Мердока, проанализировавшего слова для обозначения матери в 470 языках, показали, что 52% выборки содержат слог в форме ma, me или mo в слове «мать». Конкретные примеры включают суахили (*mama*), русский (*мама*), и японский (*mama*).

Хотя в грузинском языке *mama* означает «отец», а в бенгальском и тамильском *māmā* — «дядя», повсеместное распространение звука «м» для обозначения матери в неродственных языковых семьях свидетельствует о сильной универсальной тенденции, а не о прямом культурном влиянии. Более того, лингвисты отмечают, что для произнесения звука [м] достаточно просто сомкнуть губы, что является минимальным требованием для артикуляционного аппарата младенца. Устойчивость этого «мама»-звучания подчеркивает мощную, всеобщую эмоциональную связь — материнскую привязанность.

Признание этого базового лингвистического элемента, объединяющего миллиарды людей, предоставляет осязаемое напоминание о нашем общем человеческом наследии. Этот интуитивный, докультурный язык предшествует сложным этнолингвистическим различиям. Как отмечает Лайл Кэмпбелл, младенческие созвучия, такие как Lallworter (слова типа мама-нана-папа-дада-кака), звучат похоже в разных языках, но эту схожесть нельзя приписывать общему происхождению.

Этот паттерн распространяется и на другие фундаментальные концепции, например, звуки для отрицания («нет» или «на») или выражения боли («ай»). Они часто возникают из базовых вокальных и телесных функций, что усиливает теорию о том, что самые ранние слои языка строятся на универсальном человеческом опыте. Например, звук [п] или [б] часто следует за [м] в детской лингвистике, что приводит к появлению «па-па» и «ба-ба» почти одновременно с «ма-ма». В то же время, по мнению некоторых исследователей, слово «мама» может изначально означать «еда», что связано с латинским *mamma* («грудная молочная железа»). Признание этой биологической основы в формировании речи демонстрирует, как физиологические ограничения и потребности младенца закладывают первый, нестираемый фундамент для всего последующего языкового многообразия.